В доме горшечника — глина, кружало:
Лепит горшечник из глины сосуд.
Трудится Мастер. Забыл Он про жалость,
Глины комок пальцы давят и мнут.
Если бы взялся неопытный кто-то —
Глина осталась бы грязи куском.
Трудится — Мастер. Он знает работу:
Полон сосудов горшечника дом.
Глина под пальцами стонет и плаче…
т:
"Лучше бы глиной вовеки лежать!" —
Сделать сосуд невозможно иначе,
Только вот так — глину пальцами жать.
Мастер склонился над кругом гончарным:
Он не волнуется и не спешит,
Времени, кажется, не замечает:
Что за сосуд Мастер сделать решил?
Он не искал чьих-то умных советов,
Ни от кого Он подсказки не ждал.
Лепит из глины, руками согретой,
Что за сосуд? — Никому не сказал.
И очертанья уже появились:
Форма, изящество линий: Кувшин!
Пальцы кружились, кружились, кружились:
Мастер работу почти завершил.
Глина от этой роботы устала:
—
Мастер трудился, а глина не знала,
Что на глазах превращалась в сосуд.
Он становился все глаже и глаже:
Чудо! — в кувшине жила красота.
Глина вздыхала: "Когда же, когда же?" -Но для горшечника — что-то не так.
Мастер смотрел. Он задумал другое:
Без сожаленья кувшин вмиг был смят.
Глина кричала: "Да что же такое?
Рядом кувшины на полках стоят.
Чем я была хуже тех или этих?
Я не хочу возвращаться на круг:" —
Мастер все слышал. Но Он — не ответил,
На пол Он глину не бросил из рук.
И началась вся работа сначала:
Сколько терпения Мастер имел!
Снова склонился над кругом гончарным:
Ночь за окном, но Он спать не хотел.
Теплые пальцы: Простое кружало:
Как бы робота было ни трудна,
Глина смирилась, и — мягкою стала.
"Я — потерплю" — прошептала она.
И завершится работа к рассвету:
Глины комочком я — в Божьих руках.
Больно сосудом стать. Знаю об этом.
Мастер Свои не откроет секреты —
Что за сосуд будет там, в небесах?